В связи с предстоящим открытием мемориальной доски ополченцам НКИД СССР публикуем первую часть очерка ветерана МИД России Андрея Ивановича Петренко, специально изучавшего тему создания и боевого пути 6-й дивизии народного ополчения.
Наркоминдел в обороне Москвы
 |
| А. И. Петренко |
В первые же дни войны понадобилось обратиться к народу с призывом о записи в народное ополчение. Уже 3 июля 1941 г. по Москве прошли митинги и собрания. В Дзержинском районе в течение трех дней записались около 7 тысяч человек. Это были люди, не подлежавшие призыву на военную службу по возрасту, по роду занятий или по здоровью. Но очень многие шли в ополчение, невзирая на все это. 5 июля была сформирована 6‑я дивизия народного ополчения Дзержинского района Москвы. В нее вошли рабочие, служащие, научные работники, студенты — представители 170 промышленных предприятий и учреждений района и сотрудники трех общесоюзных наркоматов — иностранных дел, внутренних дел и танковой промышленности. Штаб дивизии разместился в Московском институте инженеров железнодорожного транспорта (МИИТ).
В Наркомате иностранных дел СССР запись добровольцев в народное ополчение была проведена 5 июля. Об атмосфере подъема и энтузиазма среди сотрудников рассказал в своих воспоминаниях бывший посол в США Н. В. Новиков. В возглавляемом им Отделе балканских стран в ополчение записались все. За это он получил выговор от наркома. Молотов вычеркнул его фамилию из списка и выпроводил со словами: Наркомат продолжает работать. Число ополченцев от Наркомата составило более полутора сотен человек (примерно четверть его численности). Из 156 ополченцев 94 были членами и кандидатами в члены партии, что составляло около 20% численности парторганизации Наркомата, насчитывавшей в феврале 1941 г. 530 человек.
Численность дипломатического состава Наркомата была небольшой. Большую часть ополченцев составили рабочие и служащие производственных и вспомогательных подразделений. Дипломаты 1941 года проработали лишь несколько лет, пришли в массе своей с производства или из сельского хозяйства, имели за плечами опыт участия в массовых кампаниях и военной службы.
Сборные пункты в местах формирования полков дивизии размещены были в пяти московских школах. Добровольцы из Наркомата были собраны в школе № 235, прошли первоначальное военное обучение, получили навыки хождения строем. Перед отъездом из Москвы был общий смотр дивизии. Ополченцы получили военное обмундирование и прошли строевым шагом перед командованием во дворе МИИТ. Это запечатлено на известной фотографии в Комнате боевой и трудовой славы.
Первоначально назначенный командир дивизии генерал-майор Николай Михайлович Дрейер (1891–1969) был отозван для формирования новой кавалерийской дивизии. 7 июля его заменил полковник Алексей Иванович Шундеев (1896–1941). Он имел высшее военное образование, опыт участия в гражданской войне. В 1938–1939 гг. был репрессирован, но восстановлен в кадрах РККА и назначен преподавателем Военной академии имени Фрунзе.
Обучение ополченцев в Москве было прервано. Необходимость быстрейшего строительства оборонительного рубежа на дальних подступах к столице заставила командование МВО немедленно отправить дивизии ополченцев на Ржевско-Вяземскую линию обороны. К 10 июля формирование дивизии было закончено. В два часа ночи 11 июля бойцов дивизии погрузили на автобусы 3‑го московского автобусного парка и грузовики-полуторки и, не проводя митинга, отправили на запад. Это было не совсем обычно, потому что часть других дивизий из Москвы в эти дни уходила пешком. Колонна дивизии прошла по Арбату, по Смоленской площади и через Бородинский мост по Можайскому шоссе ушла на запад.
На 11 июля в дивизии насчитывалось 7456 человек. В каком состоянии она была при уходе из Москвы? Бойцы не были полностью обмундированы. Лишь часть ополченцев получили черные гимнастерки, галифе, серые пилотки и ботинки с черными обмотками. Часть ополченцев ехала в своей гражданской одежде. Вместо шинелей выдали куртки защитного цвета. Обеспечение ополченцев шло за счет районов, а у них были совершенно разные ресурсы. Труднее всего было найти вооружение для этих соединений. Взять его было практически негде. Не у всех были даже винтовки. Тем бойцам, у кого не было винтовок, выдавали бутылочные гранаты. Более того, дивизия входила в прифронтовую зону, совершенно не имея артиллерии.
13 июля дивизия разместилась в смоленских лесах, в районе Дорогобужа, в 300 км от Москвы. После длительного пешего перехода первый привал был устроен у села Озерище.
В Наркомате иностранных дел СССР запись добровольцев в народное ополчение была проведена 5 июля. Об атмосфере подъема и энтузиазма среди сотрудников рассказал в своих воспоминаниях бывший посол в США Н. В. Новиков. В возглавляемом им Отделе балканских стран в ополчение записались все. За это он получил выговор от наркома. Молотов вычеркнул его фамилию из списка и выпроводил со словами: Наркомат продолжает работать. Число ополченцев от Наркомата составило более полутора сотен человек (примерно четверть его численности). Из 156 ополченцев 94 были членами и кандидатами в члены партии, что составляло около 20% численности парторганизации Наркомата, насчитывавшей в феврале 1941 г. 530 человек.
Численность дипломатического состава Наркомата была небольшой. Большую часть ополченцев составили рабочие и служащие производственных и вспомогательных подразделений. Дипломаты 1941 года проработали лишь несколько лет, пришли в массе своей с производства или из сельского хозяйства, имели за плечами опыт участия в массовых кампаниях и военной службы.
Сборные пункты в местах формирования полков дивизии размещены были в пяти московских школах. Добровольцы из Наркомата были собраны в школе № 235, прошли первоначальное военное обучение, получили навыки хождения строем. Перед отъездом из Москвы был общий смотр дивизии. Ополченцы получили военное обмундирование и прошли строевым шагом перед командованием во дворе МИИТ. Это запечатлено на известной фотографии в Комнате боевой и трудовой славы.
Первоначально назначенный командир дивизии генерал-майор Николай Михайлович Дрейер (1891–1969) был отозван для формирования новой кавалерийской дивизии. 7 июля его заменил полковник Алексей Иванович Шундеев (1896–1941). Он имел высшее военное образование, опыт участия в гражданской войне. В 1938–1939 гг. был репрессирован, но восстановлен в кадрах РККА и назначен преподавателем Военной академии имени Фрунзе.
Обучение ополченцев в Москве было прервано. Необходимость быстрейшего строительства оборонительного рубежа на дальних подступах к столице заставила командование МВО немедленно отправить дивизии ополченцев на Ржевско-Вяземскую линию обороны. К 10 июля формирование дивизии было закончено. В два часа ночи 11 июля бойцов дивизии погрузили на автобусы 3‑го московского автобусного парка и грузовики-полуторки и, не проводя митинга, отправили на запад. Это было не совсем обычно, потому что часть других дивизий из Москвы в эти дни уходила пешком. Колонна дивизии прошла по Арбату, по Смоленской площади и через Бородинский мост по Можайскому шоссе ушла на запад.
На 11 июля в дивизии насчитывалось 7456 человек. В каком состоянии она была при уходе из Москвы? Бойцы не были полностью обмундированы. Лишь часть ополченцев получили черные гимнастерки, галифе, серые пилотки и ботинки с черными обмотками. Часть ополченцев ехала в своей гражданской одежде. Вместо шинелей выдали куртки защитного цвета. Обеспечение ополченцев шло за счет районов, а у них были совершенно разные ресурсы. Труднее всего было найти вооружение для этих соединений. Взять его было практически негде. Не у всех были даже винтовки. Тем бойцам, у кого не было винтовок, выдавали бутылочные гранаты. Более того, дивизия входила в прифронтовую зону, совершенно не имея артиллерии.
13 июля дивизия разместилась в смоленских лесах, в районе Дорогобужа, в 300 км от Москвы. После длительного пешего перехода первый привал был устроен у села Озерище.
А. И. Петренко