Те, кто говорят, что не бывает любви с первого взгляда и сразу на всю жизнь, просто дураки. А можно сказать подругому – им не повезло. Можно налить в чашку чая, закурить сигарету, скорчить умную мину и пафосно начать рассуждать: люди кидаются на все, что ни попади, а потом переживают, что ухватили не то. И какая к черту вся жизнь, на пять минут не хватает, так четыре минуты кажется, что это действительно настоящая любовь с первого взгляда, а на пятой минуте казаться перестает.
Надежда и Любовь познакомились случайно. Это было на даче, в начале лета – зеленая трава, лютики, кашка, ну, в общем, до Ивана-Чая, и, конечно, задолго до золотых шаров, астр и хризантем. Надежда была совсем юная, а Любовь постарше, даже сильно постарше. До этой встречи у Надежды ничего не складывалось. Нельзя сказать, чтобы она была некрасива, во всяком случае, она была молода, незлобива, в меру умна, в меру общительна. Но никто никогда ей не интересовался. Однажды, правда, было, но этот случай напротив усугубил. Это тоже произошло на даче. В то время Надежда даже еще гимназию не посещала. Она играла на полянке, возле дома, и вдруг явился молодой человек, такой довольно симпатичный, высокий. И Надежде показалось, так что-то почудилось. А этот молодой человек, который представился Виктором, начал быстро ковать железо. Он такие слова сходу кинул, вроде губы у Надежды, как цветки розы и еще что-то такое, в таком романтическом духе, и он сказал, что надо срочно поцеловаться.
В голове у Надежды промелькнула мысль, типа того, «а почему бы и нет?». В общем, Надежда, молча, подошла, к Виктору и зажмурила глаза. Возникла такая пауза. Надежда стояла с закрытыми глазами в ожидании поцелуя. Но ничего не происходило, а когда она решила приоткрыть глаза, Виктора не было. Надежда расстроилась, но не очень, так слегка. И она уже собралась уйти с этой полянки к себе на дачу, как вдруг явился романтический Виктор с двумя другими мальчиками. И Виктор начал жутко, омерзительно хохотать, изгибаясь всем телом, и через этот хохот он выкрикивал такие слова, – Посмотрите на эту уродину, вот губы-то раскатила, идиотка, страшилище, ты тут всю жизнь что – ли стоять будешь в ожидании поцелуев?
Чего только в детстве ни бывает, а потом забывается и помнится только хорошее. Но это случай навсегда засел в голове у Надежды. И, в общем-то, Виктор ничего плохого ей не сделал, просто детская злая шутка, но что-то кубыц-тубыц в голове у Надежды тюкнуло и… такая обида, словами не выговоришь. И потом, в течение многих лет, бывая на даче, она боялась, как огня, что они снова встретятся. Никогда больше она не ходила на ту злополучную полянку, а за калитку выходила с опаской, вдруг?
К счастью больше никогда ничего подобного не происходило.
Надежда закончила гимназию. Она была очень тихая, как рыба. И в гимназии прозвище у нее была «тихонадьша». Гимназические годы протекали ровненько. Огорчения по мелочам, ну клякса в тетради, иногда тройка по географии, ошибка в немецком диктанте, самое страшное – потеря учебника по французскому (кстати, после всех переживаний он нашелся) вот, собственно говоря, и все.
Чудо случилось в лето после окончания гимназии. На даче Надежда встретила Любовь. Говоря поэтическим языком – любовь подкралась к ней на цыпочках. Любовь случайно забрела к Надежде на участок. Так все началось.
Они посмотрели друг на друга, их взгляды встретились и что-то такое произошло. Глаза к глазам. Сердце к сердцу. Родители Надежды были поначалу категорически против.
– Это блажь, это ненадолго, зачем это тебе?
Но тут Надежда проявила нехарактерную для нее твердость. Сказав или – или? Имея в виду, что если Любовь не останется в доме, тогда они уйдут вместе. Родители просто закрыли на это глаза. В конце концов, единственная дочь, что можно поделать?
Больше Надежда и Любовь никогда не расставались. В их чувстве не было вычурности, надуманности, неискренности, с годами оно только усиливалось. Настоящее глубокое чувство.
А время текло, текло, текло. И случилось все: и холод и голод, и смерть родителей, и пожар на даче, и преподавание музыки, и превращение квартиры из просторной отдельной в коммунальную, и маленькая комнатка с книжным шкафчиком, кроватью и столом, и шитье шляпок из фетра на заказ, и война, бомбежки (несколько раз они спускались на ночь в метро), и расселение коммунальной квартиры, и отдельная клетушка в Митино, правда с личной ванной и крошечной кухней, и скудная пенсия (слава Богу, много ли нам старухам надо).
А дальше – болезнь и страх (доктор сказал – в лучшем случае год, ну два, что вы хотите в вашем-то возрасте?)
Меня заберут в больницу или умру, а Любовь? Как она без меня? И в этих тягостных рассуждениях пришло решение. Надежда позвонила в зоопарк. Ей сказали – привозите. Накануне вечером у Надежды болело сердце, они даже толком ни о чем не поговорили. Надежда просто сказала, – завтра с утра поедем, там тебе будет хорошо. Поездка из Митина на Баррикадную была тяжкой. Долго ждали автобуса, еле втиснулись. Шел снег, серое небо, слякоть, мутные стекла, сырость в глазах, толчея в метро, какая-то беспросветность, осторожно двери закрываются, не забывайте свои вещи.
 Сколько ей лет? – вопрос сотрудника террариума смутил и даже, можно сказать, испугал Надежду. – Она крепкая, ни чем не болеет, – лепетала Надежда, – это я болею.
 Оставляйте, – молодой человек достал Любовь из шляпной картонки, – не волнуйтесь, мы о ней позаботимся. Питание, рацион, витаминные укольчики, кожа суховата.
 Да, да, – шелестела Надежда, – спасибо, мне так будет спокойней, а как-то можно с этой сухостью бороться? Она вроде бы всегда такая была. Сотрудник кивал,– будем пролечивать.
 Это не болезненно?– не унималась Надежда.
 Тонкий шприц, черепахи хорошо переносят.
 Она терпеливая и вообще очень… – Надежда погладила Любовь по панцирю и, чтобы не разрыдаться быстро выскочила из террариума. Обратной дороги она практически не помнила. В каком – то забытьи, притащившись, домой, Надежда рухнула на диван. Вечер прошел кое-как. Есть Надежде не хотелось. Она выпила жидкого чая, накапала валокордину и легла. Сон не шел. В темноте ей казалось, что Любовь шуршит где-то в углу комнаты. Звук был такой отчетливый, что Надежда несколько раз вставала и включала свет. Шуршание прекращалось. Настало серое утро. Абсолютно разбитая Надежда опять налила в кружку вчерашнего чаю, открыла холодильник, достала глазированный сырок. На верхней полке лежал открытый пакет зеленой фасоли «HORTEX» – любимая Любина еда.
 Туда и сразу обратно, просто взгляну, как она там устроилась, – от этой мысли на сердце у Надежды потеплело, она  успокоилась и отправилась на Баррикадную.
Легкими тихими шагами Надежда шла по террариуму. Она сразу увидела в вольере вяло бродящую и не обращающую никакого внимания на других черепах Любовь. Надежда наклонилась и поскребла по стеклу пальцем. Любовь повернула мордочку и, практически, вприпрыжку рванула к стеклу. Они никак не могли насмотреться друг на друга через это проклятое стекло.
– Нет, это просто невыносимо, – думала Надежда, вытирая перчаткой слезы, – соседки какие-то несимпатичные, время сколько, а обед им не приносят.

Поздно вечером в Митино уютно тикали часы, на плите свистел чайник, мягкий свет лучился из абажура, на тарелочке аккуратно нарезанные лежали бутерброды с сыром, в углу у стула на вышитой салфетке, как всегда стояла полная миска зеленой фасоли.
– Уколы эти от сухости кожи мы обязательно будем делать, а там и весна, одуванчики пойдут, подорожник, их с постным маслом можно, – говорила Надежда, гладя по крошечной сморщенной головке свою Любовь.