Свидетельство о регистрации средства массовой информации Эл № ФС77-47356 выдано от 16 ноября 2011 г. Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор)

Читальный зал

национальный проект сбережения
русской литературы

Союз писателей XXI века
Издательство Евгения Степанова
«Вест-Консалтинг»

Штудии



Евгений СТЕПАНОВ



ЭПИГРАММА КАК ПОЭЗИЯ

У древнегреческого слова «эпиграмма» (ἐπίγραμμα) несколько значений. В данном случае мы рассматриваем эпиграмму как «небольшое сатирическое стихотворение, высмеивающее какое-либо лицо или общественное явление». [1]
Блестящими эпиграмматистами были классики мировой литературы Анакреонт, Ф. Вольтер, Ж.-Б. Руссо, Сафо…
Эпиграмма в России в общепринятом ныне значении появилась в ХVII веке. Основоположником жанра принято считать легендарного Симеона Полоцкого (1629 — 1680), который оставил свой след в самых разных литературных направлениях.
В ХVIII веке эпиграммы писали Михайло Ломоносов, Василий Тредиаковский, Антиох Кантемир, в ХIХ-м — Александр Пушкин, Евгений Баратынский, Петр Вяземский, Николай Некрасов, Фёдор Достоевский и многие другие классики отечественной изящной словесности.
…Поэты не всегда любят жизнь. Поэты почти всегда не любят друг друга. Жанр эпиграммы в этом смысле весьма показателен… Очень редко в истории русской поэзии можно встретить действительно остроумную, доброжелательную и талантливую эпиграмму одного поэта (писателя) на другого. Как правило, это зарифмованная желчь (или даже оскорбление, которое далеко не всегда имеет под собой основу и подоплеку).
Вот, например, эпиграмма классика русской литературы Александра Куприна на классика русской литературы Ивана Бунина:

           И. А. Бунину

Оставь, поэт, наивен твой обман,
К чему тебе прикидываться Фетом?
Известно всем, что просто ты Иван,
А, кстати, и дурак при этом!

                                        1912 [2]

Как это комментировать? Совершенно понятно, что никаким дураком будущий нобелевский лауреат не был. Видимо, друзья повздорили — и результат, как говорится, налицо.
А вот классик русской литературы Фёдор Достоевский пишет эпиграмму на классика русской литературы Николая Лескова:

Описывать все сплошь одних попов,
По-моему, и скучно и не в моде;
Теперь ты пишешь в захудалом роде, —
        Не провались, Л<ЕС>ков.

                                        1874 [3]

Конечно, Лесков писал не «в захудалом роде», но даже гениям (имею в виду в данном случае Достоевского) порою свойственна агрессивная недоброжелательность.
Н. Ф. Остолопов называл Е. А. Баратынского в эпиграмме на него «рифмачом безграмотным», в свою очередь сам Евгений Абрамович довольно недружелюбно отозвался на книгу К. Н. Батюшкова «Смесь»: «По чести, это смесь: / Тут проза, и стихи, и авторская спесь», А. Н. Майков не пощадил поэта Кукольника — «Все же ты не ex-подлец». Вышеупомянутый Иван Бунин и вовсе опускался до вульгарных оскорблений — страшно сказать! — Анны Ахматовой: «Свиданье с Анною Ахматовой / Всегда кончается тоской: / Как эту даму ни обхватывай — Доска останется доской». [4]
И т. д.
То есть факт очевиден: никакой объективной характеристики эпиграмма не дает, а только подчеркивает умение автора едко и злобно острить, причем, в рифму.
Так было. Так есть. Это видно даже на примере эпиграмм, опубликованных в нынешнем номере «Детей Ра». [5] Фёдор Мальцев едко и, думается, необоснованно пишет о Сергее Безрукове, Андрее Василевском и других деятелях культуры, Юрий Беликов излишне суров по отношению к Владимиру Киршину, Игорю Тюленеву, Владимир Никифоров ни с того, ни с сего «нападает» на уже ушедшего в мир иной Роберта Рождественского…
В целом и другие современные эпиграмматисты работают в подобном ключе. Характерны в этом смысле эпиграммы Игоря Губермана, который порой опускается до обсценной лексики и даже прямого оскорбления: «Читал вчера Куняева. / Не нравится х. его». [6]
Между тем, как правильно заметил в свое время Н. И. Глазков: «Ругательство — не доказательство».
Лучшие эпиграммы остроумны, не злы, толерантны. Интересный момент: чем выше талант поэта, тем остроумнее, смешнее и — это очень важно! — добрее его эпиграммы.
Владимир Маяковский при всей своей полемичности и острословии был достаточно сдержан и корректен в эпиграмматическом творчестве.
Вспомним: «Встретился с Никулиным: / — Не выпить коньяку ли нам?» [7]
«Есть много вкусов и вкусиков, / Одним нравлюсь я — другим Кусиков». [8]
Здесь нет и намека на оскорбление, есть легкое, непринужденное остроумие и филигранное версификационное мастерство (какая, например, замечательная и редкая составная рифма Никулиным—коньяку ли нам»!).
Толерантен в своих лучших эпиграммах Александр Архангельский (о нем мы подробнее будем говорить в статье о пародиях). Его эпиграмма, например, на Бориса Пастернака скорее напоминает недвусмысленный панегирик: «Все изменяется под нашим зодиаком, / но Пастернак остался Пастернаком». [9]
Вообще, авторов, сумевших показать, что эпиграмма является фактом поэзии, не так много. Александр Пушкин, Евгений Баратынский, Владимир Маяковский, Саша Черный, Александр Архангельский… Эти поэты оставили замечательные эпиграммы.
Пушкин был выдающийся и очень активный эпиграмматист. Для сравнения: он написал только три сонета и около ста (!) эпиграмм. Эпиграммы были его оружием в литературной борьбе, возможностью ответить на колкости в жизни. [10] При этом эпиграммы Пушкина написаны по законам с т и х о т в о р е н и я, без скидок на приземленность и второстепенность жанра. Е. Г. Эткинд совершенно справедливо писал: «Для Пушкина эпиграмма — концентрация свойств поэзии». [11]
Вспомним несколько эпиграмм Александра Пушкина, которые, безусловно, пережили свое время и звучат актуально и в наши дни.

           <На В. А. Жуковского>

Послушай, дедушка, мне каждый раз,
Когда взгляну на этот замок Ретлер,
Приходит в мысль: что, если это проза,
Да и дурная?..

                                        1818 [12]

           <На М. С. Воронцова>

Полу-милорд, полу-купец,
Полу-мудрец, полу-невежда,
Полу-подлец, но есть надежда,
Что будет полным наконец.

                                        1824 [13]

Нет ни в чем вам благодати;
С счастием у вас разлад;
И прекрасны вы некстати,
И умны вы невпопад.

                                        <1825> [14]

Это не стихи по случаю или в альбом, не просто зарифмованная острота, это подлинная поэзия, когда за иронической усмешкой скрывается глубокий смысл.
А уж слова о том «что, если это проза, / Да и дурная?..» и сейчас, когда появилось много так называемых верлибристов, не знающих элементарной стихотворной азбуки, невероятно злободневны.
Не менее талантливые эпиграммы оставил Евгений Баратынский.

           <На Д. И. Хвостова>

Поэт Писцов в стихах тяжеловат,
Но я люблю незлобного собрата:
Ей-ей! не он пред светом виноват,
А перед ним природа виновата.

                                        <1820> [15]


           * * *

Окогченная летунья
Эпиграмма-хохотунья,
Эпиграмма-егоза
Трется, вьется средь народа
И завидит лишь урода —
Разом вцепится в глаза.

                                        <1827> [16]

           * * *

Как сладить с глупостью глупца?
Ему впопад не скажешь слова;
Другого проще он с лица,
Но мудреней в житье другого.
Он всем превратно поражен,
И все навыворот он видит:
И бестолково любит он,
И бестолково ненавидит.

                                        <1827> [17]

Эти эпиграммы также построены по всем законам силлаботонического стихосложения, здесь есть образное мышление, выразительная эвфония, широко применяются тропы и фигуры; они самоценны (как стихотворения) вне зависимости от их иронической (критической) функции. Вот эта независимость от иронической (критической) функции и является, на наш взгляд, основным критерием эпиграммы как поэзии.
Предметом эпиграммы, как известно, может быть и физическое лицо, и общественное явление. Несомненным лидером по количеству написанных на него эпиграмм в ХIХ веке был Фаддей Булгарин, которого высмеивали Пушкин, Лермонтов, Баратынский, Вяземский, Кони, Некрасов и многие-многие другие поэты.
Булгарин и вошел-то в литературу (историю) именно благодаря этим эпиграммам, хотя был в свое время весьма успешным и даже знаменитым сочинителем — основоположником новых жанров: фельетона, фантастического романа и т. д.
Булгарину (поляку по происхождению) не могли простить, что он воевал на стороне Наполеона и был агентом Третьего отделения.
Пушкин оставил такую эпиграмму на Булгарина.

           * * *

Не то беда, что ты поляк:
Костюшко лях, Мицкевич лях!
Пожалуй, будь себе татарин, —
И тут не вижу я стыда;
Будь жид — и это не беда;
Беда, что ты Видок Фиглярин. [18]

В ХХ веке эпиграммы писали многие выдающиеся поэты — Владимир Маяковский, Николай Гумилёв, Саша Чёрный…
Писал эпиграммы даже Максим Горький.
Несомненно мастером эпиграмм следует признать Сашу Чёрного. Они всегда остроумны, а зачастую обладают философской глубиной и даже имеют трагический оттенок. Эпиграммы Саши Чёрного можно также отнести к иронической поэзии. Замечательное и, как выясняется, пророческое стихотворение «До реакции» сам автор считал пародией, тем не менее, это, на наш взгляд, и эпиграмма, и ироническое стихотворение.

           ДО РЕАКЦИИ
            (Пародия)

Дух свободы... К перестройке
            Вся страна стремится,
Полицейский в грязной Мойке
            Хочет утопиться.

Не топись, охранный воин, —
            Воля улыбнется!
Полицейский! будь покоен —
            Старый гнет вернется...

                                        1905 или 1906 [19]

Кстати, уже в современной России неизвестный автор написал эпиграмму на ту же — весьма нерадостную! — тему:

Товарищ, верь пройдет она,
Эпоха бизнеса и гласности,
И в комитете безопасности
Запишут наши имена. [20]

О литературном мастерстве Саша Чёрный оставил очень глубокую по смыслу эпиграмму под названием «Два толка».

           ДВА ТОЛКА

Одни кричат: «Что форма? Пустяки!
Когда в хрусталь налить навозной жижи —
Не станет ли хрусталь безмерно ниже?»

Другие возражают: «Дураки!
И лучшего вина в ночном сосуде
Не станут пить порядочные люди».

Им спора не решить... А жаль!
Ведь можно наливать... вино в хрусталь.

                                        <1909> [21]

В советскую эпоху были популярны (помимо уже упомянутых — Владимира Маяковского и Александра Архангельского) эпиграммы Демьяна Бедного (он сам, кстати, нередко становился предметом едких эпиграмм, например со стороны Анатолия Луначарского), Абрама Арго, Самуила Маршака, в более позднее время — Александра Иванова.
Неподражаемы автоэпиграммы Николая Глазкова. Вот, например, знаменитое четверостишие.

           * * *

Как великий поэт
Современной эпохи,
Я собою воспет,
Хоть дела мои плохи... [22]

…В современной России эпиграмма развивается не слишком динамично. Она перестала быть средством в литературной борьбе, теперь пишущая братия предпочитает выяснять счеты друг с другом на страницах собственных блогов в ЖЖ. А самоироничных людей и вовсе стало немного.
Тем не менее, есть авторы, которые продолжают писать и публиковать эпиграммы. Это Юрий Беликов (Россия), Владимир Никифоров (Австрия), Борис Юдин (США), Сергей Бирюков (Россия-Германия), Валентин Гафт (Россия), Игорь Губерман (Израиль), Ефим Гаммер (Израиль), Анатолий Яни (Украина), Фёдор Мальцев (Россия), Евгений Лесин (Россия) и некоторые другие, творчество некоторых из них мы сегодня представим на страницах журнала.
Особый разговор — эпиграммы Юрия Беликова, которые поэт пишет в большом количестве и очень быстро. Они возникают как экспромты, как мгновенная реакция на прочитанную книгу, на впечатление от человека или общественное событие.
Некоторые эпиграммы Беликова написаны в известных и жестких традициях агрессивной стилистики. Лучшие — остроумны, виртуозны с точки зрения стихотворного мастерства, самодостаточны как стихотворения. Они построены на игре слов, богатой аллитерации, зачастую на макаронической лексике, анжамбманах, эллипсах (недосказанности) и других литературных приемах. Несут глубокий смысл. Вот, например, показательная эпиграмма.

           ГЛАВЕ АЛЬМАНАХА «ИЛЬЯ» ИРИНЕ МЕДВЕДЕВОЙ,

носящей редкое отчество — Бениаминовна —
и осаждающей меня половецкими набегами редакторских просьб

Бениаминовной загруженный,
свищу блаженно: до-ре-ми!
Едва я рюмку — хлоп! — за ужином, —
опять она — Бениами…

Ужо нажалуюсь я Тюрину!
Ведь Коля Тюрин — mon ami.
Но отвечает он ссутуленно,
что и его — Бениами… [23]

Здесь виден идиостиль поэта Юрия Беликова, видна личность выдающейся подвижницы Ирины Медведевой, пропагандирующей поэзию и в буквальном смысле активизирующей литературный процесс и сибаритствующих творческих работников.
Здесь великолепная звукопись, неожиданные эллипсы — все по законам классического силлаботонического стихотворения. Эта эпиграмма иронична (отчасти самоиронична), но не зла. И это главное.
Знаковое явление — эпиграммы Валентина Гафта. Еще в советское время они ходили в списках, их знали наизусть. Эпиграммы Гафта построены (традиция налицо!) на безжалостном и «ядовитом» отношении к коллегам — известным людям, как правило, актерам. Беспощадны, необоснованны и порою вульгарны эпиграммы на Ирину Алфёрову, Наталию Белохвостикову, Михаила Боярского и многих других.
Между тем, лучшие эпиграммы Гафта «ядовиты» лишь при поверхностном прочтении. Многие помнят первые две строчки знаменитого четверостишия, посвященного актрисе Лие Ахеджаковой, но забывают его окончание. В полном варианте эпиграмма звучит вполне толерантно и даже панегирически:

Всегда играет одинаково
Актриса Лия Ахеджакова.
Великолепно! В самом деле
Всегда играет на пределе. [24]

Однако подобные эпиграммы в творчестве Валентина Гафта предельно редки.
В целом, можно с уверенностью и сожалением констатировать, что в настоящее время эпиграмм класса Александра Пушкина, Евгения Баратынского, Владимира Маяковского или Саши Чёрного нет.
Попробуем резюмировать вышесказанное.
Что делает эпиграмму поэзией?
В-первых, совокупность поэтических фигур и тропов. Эпиграмма — полноценное стихотворное произведение, созданное по всем законам силлаботонической поэзии.
Во-вторых, отсутствие необоснованной агрессии по отношению к предмету эпиграммы. Эпиграмма, построенная на агрессивном дискурсе (как единственном приеме), в любом случае неполноценна.
В-третьих, самоирония (здесь показательны эпиграммы А. Майкова, Н. Глазкова и др.).
Семантически и аллитерационно совершенна эпиграмма Пушкина на М. С. Воронцова, незлобива и мудра эпиграмма Баратынского на Д. И. Хвостова, профетически прорицательно произведение Саши Чёрного «До реакции», талантливо самоироничен Глазков…
«Эпиграмма-хохотунья» хотя и утрачивает свои позиции в ХХI веке, но по-прежнему занимает свое почетное место среди многочисленных и разнообразных жанров русской поэзии.



Литература:




1. Википедия, сайт ru.wikipedia.org
2. Александр Куприн. Русская эпиграмма (ХVIII — начала ХХ века): Сборник/ Вступ. ст. М. И. Гиллельсона. Сост. и примеч. М. И. Гиллельсона и К. А. Кумпан. Подготовка текста К. А. Кумпан. — Л.: Сов. Писатель, 1988. (Б-ка поэта. Большая сер.). С. 509
3. Фёдор Достоевский. Там же. С. 441
4. Иван Бунин, сайт www.epigrammi.net/autors/bunin
5. Журнал «Дети Ра», № 1, 2011, сайт www.magazines.ru
6. Игорь Губерман, сайт www.vestnik.com
7. Владимир Маяковский, сайт www. az.lib.ru
8. Владимир Маяковский, там же.
9. Александр Архангельский, сайт www.epigrammi.net/autors/arhangelskiy-aleksandr
10. Подробнее об этом в: Елизавета Новикова, «Выбор оружия. Эпиграмма в судьбе Пушкина», «Звезда», № 6, 1999, сайт www.magazines.ru
11. Е. Г. Эткинд, «Пушкин — эпиграмматист. «Пушкинский сборник», Псков, 1973, с. 41
12. Александр Пушкин. Русская эпиграмма (ХVIII — начала ХХ века): Сборник/ Вступ. ст. М. И. Гиллельсона. Сост. и примеч. М. И. Гиллельсона и К. А. Кумпан. Подготовка текста К. А. Кумпан. — Л.: Сов. Писатель, 1988. (Б-ка поэта. Большая сер.). С. 240
13. Там же. С. 248
14. Там же. С. 249
15. Евгений Баратынский. Русская эпиграмма (ХVIII — начала ХХ века): Сборник/ Вступ. ст. М. И. Гиллельсона. Сост. и примеч. М. И. Гиллельсона и К. А. Кумпан. Подготовка текста К. А. Кумпан. — Л.: Сов. Писатель, 1988. (Б-ка поэта. Большая сер.). С. 260
16. Там же. С. 265
17. Там же. С. 266
18. Александр Пушкин, сайт http://ilibrary.ru
19. Саша Чёрный, Русская эпиграмма (ХVIII — начала ХХ века): Сборник/ Вступ. ст. М. И. Гиллельсона. Сост. и примеч. М. И. Гиллельсона и К. А. Кумпан. Подготовка текста К. А. Кумпан. — Л.: Сов. Писатель, 1988. (Б-ка поэта. Большая сер.). С. 497
20. Неизвестный автор, сайт www.pryaniki.org
21. Саша Чёрный, Русская эпиграмма (ХVIII — начала ХХ века): Сборник/ Вступ. ст. М. И. Гиллельсона. Сост. и примеч. М. И. Гиллельсона и К. А. Кумпан. Подготовка текста К. А. Кумпан. — Л.: Сов. Писатель, 1988. (Б-ка поэта. Большая сер.). С. 498
22. Николай Глазков, сайт www.ironicpoetry.ru/.
23. Юрий Беликов, «Дети Ра», № 1, 2011, сайт www.magazines.ru
24. Валентин Гафт, сайт www.lib.ru



Евгений Степанов — литератор, кандидат филологических наук, докторант кафедры сравнительной поэтики РГГУ. Автор многих книг. Живет в Москве.