Свидетельство о регистрации средства массовой информации Эл № ФС77-47356 выдано от 16 ноября 2011 г. Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор)

Читальный зал

национальный проект сбережения
русской литературы

Союз писателей XXI века
Издательство Евгения Степанова
«Вест-Консалтинг»

Аминат Абдулманапова


Погибшим и живым




Перевёл с даргинского Валерий Латынин

Адаты


Ещё диктуют волю нам адаты,
Распоряжаясь робкою судьбой.
И я им не противилась когда-то,
Насильно разлучённая с тобой.

Ты мог бы стать моим законным мужем.
Но мы встречаться даже не должны —
Адаты запрещают. Почему же
Смиренье не приходит в час луны?

Я столько слов любовных прошептала,
Я столько мыслей грешных не гнала,
Что каждый миг со страхом ожидала
Возмездия за сотворенье зла.

Но не карали за любовь адаты,
Как будто бы давали мне понять,
Что только люди сами виноваты
За всё, что им приходится терять.

Дяде Рабадану


Ты много лет разыскиваешь братьев,
Обходишь обелиски все подряд,
Где под звездой, исполнив долг свой ратный,
Погибшие соратники лежат.

Мой добрый дядя, рыцарь седовласый,
Ты в грозный час слезинки не пролил,
В боях не смалодушничал ни разу,
А нынче часто плачешь у могил.

Израненный, контуженный, увечный,
Стоишь, открытый людям и ветрам,
Как памятник из боли человечьей
Погибшим и живым фронтовикам.

Мечта


Хотела б я разрушить все границы
И учредить республику одну,
В которой бы лучились счастьем лица
И люди позабыли про войну.

Пока земля потёмками объята,
Молю я небо городов и сёл,
Чтоб дождь любви на сакли и на хаты,
На все дома земли моей сошёл;

Чтоб люди только от любви страдали,
От недостатка сокровенных слов
И повсеместно в жизни утверждали
Один закон — всеобщую любовь!

Возвращение отца


В созвездье даргинских селений,
К огню своего очага
Вернулся из пекла сражений
Отец, одолевший врага.

Безжалостный почерк металла
Отцовскую грудь исписал.
Не раз его жизнь покидала,
А скальпель хирурга спасал.

Как письма из огненной дали,
Что нам не дослала война,
Сказали о славе медали,
О горе потерь — седина.

Дымок самокрутки курился.
Ни крошки — в мешке вещевом.
Но с фронта отец возвратился —
И счастьем наполнился дом!

Обиды


Не прощая малые обиды,
Накопили их невпроворот.
Оглянулись — а любви не видно,
Ждёт разлука около ворот.

Я — огонь, взметнувшийся в соломе.
Ты, как ветер, горд и легкокрыл —
Не берёг любви на переломе,
Не гасил огонь, а разносил…

Ну и что мы выиграли этим?
Что в душе и сердце сберегли?
Глупые, упрямые, как дети,
Всё сожгли и пепел размели.

В роддоме


Женщина сбежала из палаты.
Бросила ребёнка и ушла.
А малыш, как будто виноватый,
Посинел от крика. Не дала

Мать ему ни пищи, ни приюта,
Лишь позор оставила ему…
Я возьму трёхдневного малютку,
Бережно к груди своей прижму.

Сын мой засыпает на кровати
С розовым румянцем на щеках.
И ему, и побратиму хватит
Нежности моей и молока.

Горная вода


Из сердца гор она берёт начало,
Негромко песню начинает петь.
К струе — струя, и вот уж зазвучали
Чунгуры, бубен, серебро и медь…

Вода сначала вьётся, как косички,
Потом ягнёнком прыгает с камней.
С махрами брызг прозрачные странички
Листает непоседливый ручей.

Чем дальше вниз, тем нрав воды игривей —
То ниспадает светлою фатой,
То на стремнинах потрясает гривой,
О берег трётся белой бородой…

Люблю шумливость ручейков кавказских,
Бурливых рек мятежную красу.
Иду к ручью, зачерпываю сказку
И бережно домой её несу.

Чабанам


Вы дождинки пьёте, как шараб.
Молнии вам служат для костра.
Кипятите воду в казане
На священном Зевсовом огне.
Даже облака не выше вас.
Вы — те боги, что хранят Кавказ!

Твой джигит


Твой джигит не вернулся с войны.
Ты состарилась верной невестой.
Не рождённые ваши сыны
Вместе с милым убиты под Брестом.

Только ветер тебя целовал,
Только ночи тебя обнимали,
Но твой взгляд добродушный не стал
Средоточьем тоски и печали.

Ты не ждёшь состраданья к себе
И лекарством любви и участья
Исцеляешь всех тех, кто слабей,
Кто не знал ни удачи, ни счастья.

А своей не гневишься судьбой —
Твой джигит был всё время с тобой.

* * *


Я мучима бессильем заступиться
За всех детей, обиженных судьбой.
Я так хочу хотя бы дать напиться
Солдатам, что идут сегодня в бой.

Я плачу оттого, что не умею
Воюющие души примирить
И жизнь спасти, пожертвовав своею,
Всем тем, кто не успел ещё пожить.