Станислав Ливинский
"А где здесь наши?"
"А где здесь наши?"
М.: "Воймега", 2013
Станислав Ливинский, напробовавшийся жизни на зуб — служба в армии, работа фотографом, видеооператором и фриланс — бережлив к деталям. В них, собственно, суть события, эмоции, действа. А главное что в фотоискусстве, что в любом другом — выбрать верный ракурс, подобрать экспозицию и угадать выдержку.
У него, как у светлой памяти — постоянство мягких тонов — близкие, знакомые и чужие не сливаются в ряд. Каждый зрим и отчетлив. В поэтике немногословных нынешних видеорядов — он свой затеял:
У него, как у светлой памяти — постоянство мягких тонов — близкие, знакомые и чужие не сливаются в ряд. Каждый зрим и отчетлив. В поэтике немногословных нынешних видеорядов — он свой затеял:
И ты, не призывая к падшим милость,
выкладываешь буковки, слова.
Отходишь посмотреть, как получилось.
выкладываешь буковки, слова.
Отходишь посмотреть, как получилось.
В полторы строфы умещается Тышла — неспокойный самозастрой в центре вечно-прохладного родного Ставрополя, где норов и скандалы в пяти минутах от главных асфальтов, по которым ездят остальные 700 тысяч человек. Туда-сюда-обратно.
Встреча с бывшей одноклассницей из категории "а кабы", поход по кухне с вечным ответом на вопрос, который на обложке. Приятные и не очень воспоминания, картинки из детства и уже взрослого вчера-сегодня… Хлесткие, точные стоп-кадры.
Встреча с бывшей одноклассницей из категории "а кабы", поход по кухне с вечным ответом на вопрос, который на обложке. Приятные и не очень воспоминания, картинки из детства и уже взрослого вчера-сегодня… Хлесткие, точные стоп-кадры.
В том и суть, что ботинок промок,
что слегка заедает замок, —
и как будто бы жить веселее
что слегка заедает замок, —
и как будто бы жить веселее
Есть в каждой поэтике НЕЧТО. Можно пять и десять раз перечитывать Ливинского, плыть в его коротких, скудных на метафоры и отсылки к прежним и другим поэтам — текстах, даже заблудиться в них.
Несколько раз подступал на мягких лапах к книжке — и выбросил в корзину все черновики и заметки. Начисто. Всегда хотелось понять: какова идея, что автор хотел нам сказать, о чем не знаем или забыли?
Негромкая манера Ливинского делать свои поэтические утверждения короткими и запоминающимися — впечатляет:
Несколько раз подступал на мягких лапах к книжке — и выбросил в корзину все черновики и заметки. Начисто. Всегда хотелось понять: какова идея, что автор хотел нам сказать, о чем не знаем или забыли?
Негромкая манера Ливинского делать свои поэтические утверждения короткими и запоминающимися — впечатляет:
Опустевшая изба
Словно брошенная баба
После смены выпьет водки
На том свете лишь проспится
на столе однотомник сберкнижки
Словно брошенная баба
После смены выпьет водки
На том свете лишь проспится
на столе однотомник сберкнижки
В его уверенности писать стихи угадываешь такую житейскую зрелость, что иногда дух захватывает.
Это, если фокус вам дан — остальное сами создадите. А ему дали фокус, судите сами:
Это, если фокус вам дан — остальное сами создадите. А ему дали фокус, судите сами:
на душе третий день понедельник
или вот:
переживший всех алоэ
Умение не расплываться лишними фразами и фразеологизмами — тоже его:
Дочка-весна мерит мамино платье
А время — пяточка-носочек…
Или уж совсем о твоем-нашем времени:
а время, словно старший брат,
смеется, ставит детский мат
и не дает конфетку
А время — пяточка-носочек…
Или уж совсем о твоем-нашем времени:
а время, словно старший брат,
смеется, ставит детский мат
и не дает конфетку
Отсутствие немодного в поэзии пафоса впечатляет. Правда, когда Ливинский о поэзии — он тут как тут:
когда смертельно раненое слово
я брал на руки, тряс его за плечи
я брал на руки, тряс его за плечи
Ему ведь запросто — он и про собаку с кличкой Рифма, и про рыжий карандаш все знает. Профи, ремесло ему подвластно. И про "вишневый луг и бежин сад", и с "прописной сочиняет о боге", а еще гадаешь с ним "на зернышках созвездий", и вот вроде бы угадал — но у Стаса свой фиксаж:
И перед казнью пленные слова
молчали и своим богам молились.
молчали и своим богам молились.
Это перед твоим Богом автор всуе — троечник (как на последней странице этой книги стихов). А перед своими он в красной комнате развесил такое множество глянцевых и матовых. Пусть обсохнут — поглядим, полюбим и может быть, станем такими же прекрасными. Хоть иногда.
Если бывает у стихов побудительный мотив (у хороших, как в этой тоненькой книжице — точно есть), то здесь он прост и понятен: не отвергай, не забывай прожитые в беде или радости дни. Они — все твои, все с тобой. В этом и есть, пожалуй, ответ на вопрос, вынесенный в заглавие книги.
Если бывает у стихов побудительный мотив (у хороших, как в этой тоненькой книжице — точно есть), то здесь он прост и понятен: не отвергай, не забывай прожитые в беде или радости дни. Они — все твои, все с тобой. В этом и есть, пожалуй, ответ на вопрос, вынесенный в заглавие книги.
Александр ПАВЛОВ